Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше? Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении

Навигация

Звезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активна
 

«Человек родился»документальный фильм о главвраче Волоколамского роддома Татьяне Николаевне Залётовой, о ее супруге Василии Петровиче Залётове. Сценарист Александр Бизяк.

Роды под зонтом

Из серии «Записки сценариста»

…И тут я вспомнил родной Волоколамск, где в районной газете «Заветы Ильича» я намолачивал на круг до пятисот газетных строк в неделю. В памяти всплыла главврач местного роддома Татьяна Николаевна Залётова, женщина удивительной судьбы, мать троих детей (двоих из них она взяла из Лотошинского детдома), орденоносец, депутат районного Совета.

Я сходу предложил Залётову.
Айзенбах спросил:
– Она член партии?
– Обижаешь, Саня. Я когда-нибудь беспартийных предлагал?
– Ни разу, – согласился Айзенбах.
– Притом учти, что Залётова работает в глубинке, в ста десяти километрах от Москвы.
– Тоже мне, глубинка, – усмехнулся Айзенбах.
– А ты поживи в Волоколамске. Хотя бы с месячишко. Я поглядел бы на тебя. Супруг Залётовой – директор передового леспромхоза. Непьющий. Любящий отец и муж. Одним словом, образцовая советская семья.
Айзенбах задумался. Почесал в затылке.
– А знаешь, старина, Волоколамск – это то, что нужно. Там погибли легендарные панфиловцы.
Я с недоумением взглянул на Айзенбаха и добавил:
– А в селе Петрищево повесили Космодемьянскую.
– Но ведь Петрищево находится под Рузой?
Я пояснил, что Руза и Волоколамск – соседние районы.
– Отлично! – загорелся Айзенбах. – Эстафета героического подвига: на фронтах и в мирной жизни.
– По масштабам замысла – не меньше, чем «Война и Мир». Ты не находишь?
Айзенбах меня одернул:
– Напрасно иронизируешь. Да, «Война и мир». Но на современном документальном материале.
Он порывисто поднялся, подошел к окну. Горячим лбом прижался к холодному стеклу, разглядывая торчащую напротив телебашню, и, наконец, сказал:
– А знаешь, вытанцовывается очень даже неплохой фильмец. Давай, варгань сценарий.

Вечером я пришел домой навеселе. На этот раз жена встретила меня уже без всякого взаимопонимания:
– Сколько может продолжаться тризна?!
Я, находясь под впечатлением от разговора с Айзенбахом, попытался закружить жену по комнате, но она меня довольно грубо отпихнула.
Я обиделся:
– Погоди сердиться. Ты сначала выслушай.
– Что на этот раз?
– Я получил заказ!
– Что, на телевидении уже дают предновогодние заказы?
– И еще какие!
– Снова шпроты?
– А вот и нет!
– Сервилат?
– Да при чем здесь сервилат? Напряги фантазию! Смелее!
– Неужели красная икра? – неуверенно произнесла супруга.
– Еще смелее!
Жена растерянно смотрела на меня. Мне стало жаль ее.
– Я получил заказ на трехчастевую документалку!
– Не может быть...
– Представь себе. Фильм-портрет об акушере-гинекологе Залётовой.
– Какой еще Залётовой? Из Волоколамска?
– О ней.
– Почему Залётова? Что общего у тебя с акушером-гинекологом?
– Садись и слушай.
Так как час был поздний, мы перебазировались в спальню.
– Теперь можешь исповедаться, – позволила жена.
– Только не жди подробностей интимного характера.
– Ты рассказывай, а я сама определю...
И я приступил к рассказу.

В газете «Заветы Ильича» на мне были культура, быт и медицина. Район готовился торжественно отметить День медицинского работника. Мне поручили написать статью о родильном доме.

Так я познакомился с Татьяной Николаевной Залётовой.

Узнав, что я из районной газеты, Татьяна Николаевна первым делом повела меня на крышу показать течи в проржавевшей кровле (деньги на ремонт райздрав не выделяет) и гнилые водостоки. «Пятый год ругаюсь с областным начальством, а толку – сами видите. Скажите, может женщина лечь на родильный стол, если на нее с потолка стекает ржавая вода? Ей что, прикажете под зонтом рожать?!». Мысль о родах под зонтом меня, признаюсь, позабавила. Перехватив мою улыбку, Залётова обиделась: «Вы не улыбайтесь, а лучше напишите об этих недостатках».

Грохоча каблуками по железу, Залётова увлекла меня на крышу боковой пристройки, где располагалась прачечная. Здесь дела были еще плачевнее. В нескольких местах зияли черные провалы, сквозь которые виднелись доски чердака, уставленные тазами и корытами.

Затем, спустившись вниз, Татьяна Николаевна повела меня в свой кабинет для деловой беседы. Я первым делом обратил внимание на потолок. Он был сухой, без протеков (наверное, сказалось то, что кабинет располагался на первом этаже, и дожди сюда не проникали).

В кабинете – рабочий стол, два телефонных аппарата, мягкое кожаное кресло, диван, на окнах тюлевые занавески. Миниатюрная скульптура «Мать и дитя» (подарок местного ваятеля, у которого жена здесь разрешилась тройней).

Главврач распорядилась принести нам кофе и ванильные сухарики. Я достал блокнот. Приготовил фотоаппарат.

Залётова начала рассказывать:

– Несмотря на временные трудности и недостатки, роддом функционирует, при том неплохо. План по роженицам выполняем и даже перевыполняем. Женщины рожают много и активно. Особенно зимой, в период спада сельскохозяйственных работ. Хорошо налажена просветительская деятельность. Организация родовспоможения в районе считается одной из лучших в области. Но главное, чем мы гордимся: почти на нет свели аборты. По этим показателям в стране мы занимаем второе место, после Ямало-Ненецкого Округа. Там женщины вообще не делают абортов.

Тут распахнулась дверь, и в кабинет влетела молоденькая девушка, в халатике, открывающем симпатичные коленки, и в марлевой повязке на лице.

– Татьяна Николаевна, вас ждут в родильном зале! Полозкова, кажется, надумала рожать.
– Ну, наконец-то!
Залётова сорвалась с места. Обернулась на ходу:
– Простите, вернусь – договорим. Очень трудный случай. А, впрочем, я забираю вас с собой.
– Куда? – не понял я.
– В родильный зал.
– Зачем?! Да ни за что на свете!
– А я вам говорю – идемте, – тащила меня за руку главврач. – Вам приходилось видеть роды?
– Не видел, и видеть не хочу.
– Вы журналист, вы обязаны. Идемте! Девочки вам подберут халат. Только фотоаппарат оставьте...
Пока мы поднимались на второй этаж, Залётова конспективно рассказала мне о роженице Полозковой:
– Случай исключительный. У роженицы узкий таз. Рожать ей противопоказано. Мы ее не раз предупреждали: можно ждать летального исхода. И для нее, и для ребенка. Не послушалась. Три года назад она уже рожала. Ребенок получил серьезные родовые травмы черепа. Теперь опять рожает.
Что я мог ответить?!

На ходу на меня набросили халат.

– Только не говорите роженице, что вы корреспондент, – предупредила Татьяна Николаевна. – Я вас представлю консультантом из Москвы. Роженицы консультантам верят больше. Приведешь ей консультанта, а у нее, дурёхи, от одного его присутствия, глядишь, и плод пошел. Так что я на вас надеюсь, товарищ консультант. Не подведите...

На негнущихся ногах я вошел в родильный зал.
Женщина лежала на спине, с обнаженным громадным животом, и отчаянно стонала. На лбу ее выступили капли пота.
У меня внутри все похолодело.
Татьяна Николаевна представила меня как известного специалиста из Москвы, которого вызвали для консультации.
Роженица с мольбой посмотрела на меня, схватила мою руку (я не успел увернуться) и прижала к животу. Мне показалось, что он вот-вот лопнет.
– Скажите, доктор, я рожу?

– А куда вы денетесь, голубушка? Обязательно родите!
Почему я ляпнул про «голубушку»? Наверняка, начитался Вересаева.
Я попытался высвободить руку, но не тут-то было. Полозкова ухватилась за нее, как утопающий за своего спасителя.
И тут ее тело жутко напряглось. Родильный зал огласился воплем.
– Плод пошел! Головка показалась! – закричала ассистентка.
Татьяна Николаевна с большим трудом выпростала мою руку:
– Теперь уходите...

Не помню, как я покинул родильный зал. Я вышел в полисадник, повалился на скамейку, закурил.
Через час меня позвали. Я вернулся в кабинет Залётовой. Главврач счастливо улыбалась.
– Поздравляю! Полозкова родила. Мальчик. Два девятьсот. Молодая мама просила передать вам благодарность.
– А мне за что?
– Она уверена, что если бы не вы... Так что, поздравляю с первенцем.
Я растерялся и не знал, что ей ответить. У меня было такое чувство, как будто бы не Полозкову, а меня только что сняли с родильного стола.
– Ну что, товарищ журналист, продолжим разговор? – спросила Татьяна Николаевна.
– Да нет уж, на сегодня с меня хватит...

P.S. Ровно через девять месяцев состоялась телевизионная премьера документального цветного фильма «Человек родился!». Картина получила вторую категорию, я – гонорар.
Фильм рассказывал о главвраче Волоколамского роддома Татьяне Николаевне Залётовой, о ее супруге и соратнике по общественной работе Василии Петровиче Залётове. В фильме были три синхронных интервью: с руководством Волоколамского района, с бывшим командиром партизанского отряда и с беременной дояркой совхоза «Холмогорка». О проблемных роженицах с узким тазом, о родильном зале, об абортах, о сгнивших водосливах и дырявой крыше фильм не рассказал. Потому как эти темы, от греха подальше, я в сценарий не включил.

Бизяк, Александр. Роды под зонтом. Из серии «Записки сценариста» : [отрывок]. –
Режим доступа: http://world.lib.ru/b/bizjak_a/rodu.shtml

1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 0.00 [0 Голоса (ов)]