Без вести пропавший
Петр Владимирович Зимин
Пропал без вести... Эти слова пугали больше, чем похоронка. В то же время оставляли надежду: а вдруг объявится.
Волоколамцы Зимины не получили никакого извещения. А человека нет. Нет по сей день. Будто и не было никогда. Но они продолжают надеяться. Продолжают ждать. Надеются и ждут, ждут, ждут. Память не дает покоя.
У Александры Семеновны и Владимира Ивановича Зиминых было восемь детей. Первой и последней родились дочери Дуня и Аня – 1900 и 1919 годов рождения. А меж ними – шесть (!) сыновей. Петр, 1916 года, из мальчиков был младшим.
Здравствующая сегодня семидесятипятилетняя Анна Владимировна Войкова (Зимина) вспоминает о брате:
– Петя был среди нас самый способный. А еще очень заботливый и уступчивый. Но когда надо, сразу становился другим – с характером, настойчивый. И всегда старался всем
помочь. Когда у старшей сестры Дуни дети появились, он тогда только в школу пошел, но успевал с ними сидеть. Они до сих пор помнят его, как свою няньку.
По словам Анны Владимировны, учился брат просто-таки с упоением. Все ему нравилось и все получалось. Буквально пропадал в школьных кружках, в Осовиахиме. Охотно занимался общественной работой. Организаторские способности были ему свойственны, казалось, с мала. Старшеклассником уже сам вел кружки в Доме пионеров. Дирекция школы доверяла даже вести уроки в начальных классах. Редактировал стенную газету. Возглавлял не один год комсомольскую организацию – школы или класса, сестра сказать затрудняется. Но хорошо помнит, как Петя готовил ее в комсомол, как корил за плохие оценки. Не однажды учитель математики Анатолий Иванович Карасев выговаривал Ане: «Петр, брат ваш, предмет мой боготворит и на отлично знает, надлежало бы и вам, уважаемая, на него равняться».
– Вообще Петю хвалили все учителя, – продолжает Анна Владимировна. – Много занимался немецким языком и знал его хорошо. Кажется мне, он кончил школу на отлично.
После школы Петр Зимин поступает в Ленинградское артиллерийское военное училище. Становится членом ВКП(б). По окончании учебного заведения получает назначение в Тбилиси. Там политрука Зимина застает война. Где-то в июле 1941 года, предполагает А. Войкова, брат вдруг приехал домой в Волоколамск, приехал с вещами. Уже как будто бы в звании капитана, по другим сведениям – в звании майора, а было ему только 25.
Погостил совсем немного. В дорогу взял самое необходимое. Матери доверительно сообщил, что его направляют за границу – в Иран. Писать будет сам. Месяца через два пришло письмо, вроде бы уже из Ирана, всего несколько строк: выезжаю в Тегеран. Все! С тех пор никаких известий.
Сестра помнит, как мать еще какое-то время получала деньги по Петиному аттестату, как ревниво и бережно хранила Петин чемодан – вот, мол, вернется сыночек, а у нее все ладно, все прибрано, скажет он ей: «Спасибо, мамочка». Но как далеко ни прятала, полицай с их улицы узрел поклажу. И был-то всю жизнь едва не соседом, однако же, сколь не умоляла, унес вещи, ирод.
Надорвалось что-то с тех пор в старушке, словно лишилась последней ниточки, соединявшей с затерявшимся сыном. Все чаще теперь говорила о сыне Сереже, умершем еще мальчиком от тифа, о старшем Иване, трагически погибшем незадолго до войны, почти следом за отцом. Звала Александра, пропавшего в первые военные месяцы. Осенью 1943-го оглушит очередная похоронка: в госпитале умрет от ран сын Николай. Он был до войны председателем колхоза имени Буденного, на Солдатской улице города, или по тогдашнему – Старо-Солдатская Слобода. Сын Алексей после ранения оказался под Севастополем. Слава Богу, жив-здоров. (Только ему повезет вернуться домой). Умирая в конце войны от всех этих переживаний, Александра Семеновна все будет сокрушаться об одном: обещалась Пете, что обязательно дождется его, а вот подвела сыночка...
На поиски брата Евдокия, Анна и Алексей решатся только при Хрущеве. Но куда ни обратятся, либо не получат ответа, либо придет безнадежное: не числится. Из Тбилиси, предвоенного места службы, отпишут уже известное: командирован в Иран...
После бесед с близкими пропавшего политрука пытаюсь, по наивности, выяснить что-нибудь о призывнике Петре Владимировиче Зимине в Волоколамском райвоенкомате. Увы. Довоенный архив не сохранился. Говорят, приказано было сжечь накануне немецкой оккупации.
Тем не менее, удача мне немного сопутствовала. Оказывается, Петр Зимин, став курсантом, как бы проторил дорожку в Ленинград. Следом за ним курсантами того же училища стали волоколамцы Мартынов, Зайцев, Оборин, Кузнецов, Перепелкин. Поведал мне об этом здравствующий Анатолий Петрович Перепелкин, ветеран войны и труда.
Анатолий Петрович хорошо помнит вестибюль их родного Второго Ленинградского Краснознаменного артиллерийского училища, где под вывеской «Лучшие выпускники» первым висел портрет Петра Зимина с петлицами старшего лейтенанта.
– Всех выпускали лейтенантами, – поясняет А. Перепелкин, – а лучшим давали на кубик больше. Петя окончил училище по первому разряду, или, по-другому говоря, с отличием. Я был моложе на семь лет, но хорошо его помню по Волоколамской средней школе, она тогда находилась на горвалу: Петя был у нас старшим пионервожатым. Еще могу сказать, что он очень хорошо знал немецкий язык. Между прочим, в училище у нас был один день в неделю, когда все должны были общаться только на немецком.
Собирая материал о П. Зимине, довелось побеседовать с его племянницами, с племянниками. До войны они были детьми, однако считают, что ряд эпизодов помнят лучше. В частности, утверждают, якобы до назначения в Закавказский военный округ Петр участвовал в Финской кампании. Но сколь бы ни расходились во мнении, все они убеждены в том, что отправили Петра за границу не просто так...
Сколько лет прошло, а соберутся вместе Зимины, так обязательно разговоры о Пете, и непременно, как о живом. Все видится им: открывается дверь, а на пороге состарившийся, но по-прежнему улыбчивый их Петро: «Ну вот и я... Не мог раньше...». И тотчас станет ясно, почему не было на него извещения...
Согласно крайне приблизительным данным Волоколамского райвоенкомата, из более чем 12 000 человек, призванных РВК в период с 1939 по 1945 годы и так или иначе участвовавших в боевых действиях, погибли, в целом по району, более 7 000 человек, в том числе 3 670 человек пропали без вести – это те, на кого пришло извещение.
Те, кто канул в безвестность совершенно бесследно – без какого бы то ни было извещения об исчезновении, разумеется, учету не подлежали. Сколько их могло быть, остается гадать...
Градов, В. Без вести пропавший / В. Градов ; репрод. В. Кирьянов // Волоколам. край. – 1995. – 6 мая : фот.
