22 апреля
Всё идёт хорошо. Для Библионочи придумали очень интересный сценарий, Фига нашёл этот сценарий в компьютере, а Хома нам рассказал, что ему удалось подслушать из их разговоров о подготовке к мероприятию; и мы с Музейным решили им не мешать. Договорились, что 24-го в 16 часов все я, Музейный, мой внучок Фига соберёмся и будем наблюдать сначала Библиосумерки, а в 21 час начнётся Библионочь, и, чтобы всё прошло благополучно, лично за всем присмотрим. Дежурство такое: я на первом этаже, Фига в подвале, Музейный на втором этаже.
Но тут вечером принесло склочного Магазинного, у которого вечно недостача, где бы он ни работал. Ещё когда у купцов работал, вечно всё пропадало у него. Спит на ходу, раззява, потом ищет виноватых.
Говорит: «Мне сказали, что видели вашу библиотечную мышь в нашем магазине, она таскала семечки. А теперь у нас недостача семечек, и я буду проводить у вас обыск. Мне нужны понятые». Я сказал: «Ищи. Найдёшь что разбираться будем. Не найдёшь полгода нас конфетами будешь снабжать».
Понятыми назначили Фигу и Хому, а я пошёл искать мышь Регину. Она обычно сидит в читальном зале и листает журнал «Гламуррр». Там я её и нашёл. Сразу всё рассказал. Она так покраснела, что стало понятно Магазинный не врёт.
Тебе что, корма не хватает? Всё ведь на столе или в шкафчике можно взять: сушки, печенье, сахар. Для Хомы корм на столике возле его клетки всегда есть. Что ж ты по магазинам шьёшься, библиотеку позоришь?
Я семечки очень люблю, засмущалась Регина, а их никто не приносит. Вот я и натаскала из магазина стратегический запас на случай ремонта. Чтобы было что поесть, когда всё из библиотеки вынесут.
И где этот запас?
На чердаке.
Мы с ней перенеслись на чердак, и она показала коробку от новогоднего подарка, полную семечек.
Сиди тут, сказал я ей, а сам спустился в подвал, откуда Магазинный решил начать обыск. Понятые Хома и Фига, сидя на банкетке, таращили глаза на обыск, а склочник Магазинный шарил в холодильнике.
И вот это наше, и вот это наше, и вот это, приговаривал он и выкидывал из холодильника колбасу, сосиски, рыбу, сыр.
Это уже наше, закричал я. Ты что, не видишь на всех продуктах наклейки, где указаны цены и вес. Это всё куууплено! Их купили наши библиотекари и оставили здесь на хранение. Семечки на чердаке, мышь призналась в преступлении.
На чердак поднимались по лестнице, потому что Магазинный сказал, что обыщет и лестницу, и все шкафы по пути.
Мышь Регина сидела у коробки и плакала. Она была учёная мышь, и знала, что за преступлением следует наказание. Магазинный, увидев семечки, радостно завопил:
Ааа, вот я и нашёл недостачу! Я опытный Магазинный и любую недостачу нахожу легко! А преступницу мышь мы отдадим под суд!
Не командуй тут! У себя в своём «Дионисе» будешь указывать! Никакого суда не будет. Забирай свои семечки и перемещайся отсюда, чтоб близко тебя здесь больше не было!
Лааадно, я уйду, но вы все запомните: я САМ прихожу и САМ ухожу. Пока, библиотечные! Семечки я перемещу попозже.
Он улетел, и мы все облегчённо вздохнули. Решили посидеть внизу и попить кофейку после такой нервотрёпки.
23 апреля
Пока мы пили кофе, Магазинный вернулся за семечками, и начал перемещение. Что там у него с переместителем случилось не знаю. Магазиный известный лодырь. Наверное, профилактику переместителю лет сто не делал, вот он и обрушил потолок. Мы, когда грохот услыхали, сразу наверх понеслись. Смотрим, с потолка обвалился огромный пласт штукатурки прямо на рабочее место Димитъра, и кругом валяются обломки: на кресле Ирины Борисовны, на столе у Стаса, у Галины Николаевны, а на принтере крышка отломилась! Погром! Завтра же Библионочь! Как же сюда людей приводить? Нельзя! Я начал звонить директору Светлане Вячеславовне, или Галине Николаевне, или завхозу Марине Николаевне… Слышу Фига мне кричит:
Дед, ты что, забыл? Они же нас не видят и не слышат! А я и правда забыл. Так расстроился! Я помчался в котельную, начал шуметь, Андрей Иваныч поднялся, прошёл по библиотеке, проверил окна, двери, ничего необычного не заметил и опять ушёл к себе в дежурку. Вот гад этот Магазинный! Ну, я ему покажу! Поднялись на чердак, а этот разиня сидит над своим переместителем, расстраааивается.
Ты хоть знаешь, что ты наделал, вредитель?!
А я чё? Я ничё! Другие вон чё, и то ничё. А я как чё, так срааазу: ну ты чё? заюлил Магазинный. Я тебя в клетку пустую запру и буду держать там, пока нам потолок не отремонтируешь! Будешь по ночам работать, чтоб никому не мешать!
Не имеешь права! Это похищение с целью шантажа! Или наоборот…
А давай его отлупим хорошенько и вышвырнем отсюда! предложил Музейный.
Только попробуйте! Это насилие с угрозой для жизни!
Да ну его, сказал Фига, пусть проваливает к своей бабушке!
Забирай свою рухлядь переместитель, семечки, и вали отседа, нечистая сила! Чтоб ноги твоей здесь не было!
Ну, ничего, вам всё равно скоро ремонт грозились начать, вы мне ещё спасибо должны сказать, что я заранее помог старую штукатурку удалить, я вам часть работы уже проделал, и вы мне должны теперь, ишшшь, експлуетатеры! прошипел разрушитель Магазинный и исчез со своим имуществом. Регина проплакала остаток ночи, глаза её стали совсем красные, сил идти в подвал совсем не осталось, и Хома спрятал её в своём домике в клетке. Вот такая ночь случилась. Пойду выпью соды и посплю немного. Скоро придут люди на работу, надо отоспаться, чтобы отслеживать ситуацию.
24 апреля
Проспал приход библиотекарей. Все, конечно, в ужасе. Светлана Вячеславовна ждёт комиссию, остальные в растерянности. Библионочь отменили нельзя людей в аварийное помещение приглашать. Мало ли где ещё рухнуть может... Приходил директор музея, предлагал провести Библионочь у них в музее. Но мы тут с Музейным посовещались и решили: во-первых, все мероприятия должны проходить в библиотечных помещениях; во-вторых, уже не успеют всех приглашённых предупредить, чтобы шли в музей; в-третьих, у библиотекарей никакого настроения нет, руки опустились, даже репетировать не захотели; в-четвёртых не знаю, наверное, есть ещё причины.
Мышь Регина рано утром ушла к себе в подвал. Пойду её проведаю, как бы она от огорчения не заболела. Она очень чувствительная, а тут ещё склочник Магазинный ей тюрьмой грозит. Регина успокоилась оказывается, пока я спал, приходила её двоюродная сестра крыса Лариса, которая в полиции живёт и все законы знает. Она сказала Регине, что никакие санкции ей не грозят, потому что виновность устанавливает суд, а суда над мышами не бывает. Приходили школьники, Елена Александровна рассказывала им о войне, а они потом в благодарность ей пели песни. В туалет никто не бегал, не топали и не шумели. Хорошие какие… А, может, постарались вести себя потише и быстрее смыться, пока чего-нибудь не упало?
Приходили из всех газет, фотографировали обрушенный потолок и разгром, устроенный Магазинным. Жалко, люди не понимают нас. Я бы им рассказал, кто всё это натворил. А то они на меня думают. Ничего, правда пробьёт себе дорогу. Ремонт всё откладывают. Пока решили, что всем надо перебираться на первый этаж. А места мало. Придётся вечером с Музейным прикинуть, где их всех лучше разместить. Сколько живу на свете, такого происшествия не было.
Н.А. Чалова