К 80-летию освобождения Волоколамского района от немецко-фашистских захватчиков
Хирен, З. Волоколамское направление / З. Хирен // Красной звезды. – 1941. – 21 декабря. – С. 2. – (От специального корреспондента «Красной звезды»).
Постепенно глаз привыкает к этому потоку внезапно остановившихся немецких грузовиков, танков, мотоциклов, легковых машин, повозок. Все застыло на дороге в том виде, в каком бежало под ударами наших войск. И когда местами, на протяжении каких-нибудь 500 – 600 метров не попадаются на пути разбитые немецкие машины или свалившиеся в кювет немецкие танки, воспринимаешь это, как нечто необыкновенное. Так выглядит сегодня дорога на Волоколамск, из которого наши войска только что выбили немцев.
Кто проезжал по этой дороге, тот надолго запомнит всю эту картину. Всюду ощущаешь одно – поспешность отступления немцев. Они собирались принять какие-то меры, где-то задержаться, но их настигали, и они не успевали осуществить задуманное. Вот тяжелые орудия. Немцы собирались подвергнуть Москву обстрелу из этих громадин. Аккуратно сложены штабелями снаряды. Все было приготовлено к тому, чтобы, открыть огонь. Огня открыть но пришлось. Мало того, удирая, немцы бросили батареи тяжелых орудий. Мы видели прислугу этих пушек. Ее ночью выволокли из нор, куда она попряталась. Немецкие артиллеристы появились перед нами, как призраки. Они все были простужены и хрипели. Эрнст Лепцинг, двадцатилетий немец. Он хромал. Ноги у него обморожены, руки тоже.
Потом мы увидели ефрейтора Карла Рупфа. Он тоже артиллерист. Он тоже собирался стрелять по Москве. А теперь у него обморожены губы, и он говорит так, что вряд ли даже родная мать поймет его.
Опять дорога на Волоколамск. Заснеженная, лесистая, местами крутая. II повсюду таблички с немецкими надписями. Указатели дорог, лазаретов, но больше всего дощечек на крестах. Везде кресты, большие и малые. В одном месте всего лишь пять – шесть, в другом – сотни.
Труден был путь на Волоколамск для наших войск. Не было ни дня, ни ночи, когда бы наши бойцы имели хоть несколько часов отдыха. Иногда усталость доходила до того, что на коротком привале некоторые бойцы засыпали тут же на снегу. Но только прозвучит команда, и все поднимаются. Снова вперед, снова в бой. А на пути все новые препятствия. Немцам стало ясно, что больше оставаться здесь нельзя. Они готовились бежать. Убегая, создавали целые минные галереи, повсюду раскидали самовзрывающиеся фугасы. А снег все падал и падал, и трудно было потом разыскать, где мины, где фугасы. Бойцы и командиры, герои боев за Волоколамск, шли под беспрерывной угрозой смерти. На их глазах впереди, справа и слева неожиданно взлетали в воздух люди, лошади, повозки, машины. Но никого не останавливала смертельная опасность. Чем труднее становилось идти, тем сильнее разгоралась ненависть к врагу.
На пути мы встречаем десятки деревень, сожженных фашистами. У пепелищ согнулись женщины, старики и дети, они что-то ищут. Повсюду валяются лишь черепки и скрюченные железные кровати. Сколько слез пролито над этими пепелищами! Сколько людей заживо похоронено! Лежат обуглившиеся трупы. Трудно узнать даже самых близких людей.
Вот он, Волоколамск – некогда тихий подмосковный городок, а сейчас город пылающих пожаров и крови, разлитой на тротуарах. Здесь рвались снаряды, и стены изрешечены пулями. Крыши провалились, зияют дыры окон. На протяжении двух месяцев этот город привлекал к себе вниманиее всего мира. Кто из нас не прислушивался, к тому, что происходит на Волоколамском направлении. Со вчерашнего дня такого направления на нашем фронте больше нет. Снова есть советский город Волоколамск, разрушенный, окровавленный, ограбленный немцами, но наш, советский город.
Всю прошлую ночь немцы жгли здесь дома, пожары пылали и на рассвете. Немцы бежали отсюда, их преследовали по пятам. Они не успевали подносить спички к стенам, облитым керосином. Они сожгли многое, но не все, что хотели. Им этого не дали сделать.
Небо над городом затянуто одной огромной серой тучей. Снег еще черен от вчерашних и сегодняшних разрывов мин и снарядов. Всюду валяются трупы людей, лошадей. Все говорит об убийствах и грабежах фашистов. Когда подходишь к площади, не веришь, что сегодня двадцатое декабря 1941 года. Не веришь тому, что перед твоими глазами. На площади – виселица. Немцы повесили восемь советских граждан. Два месяца висели в городе замороженные трупы. Сейчас на виселице болтаются лишь веревки. Восемь героев, которых немцы публично повесили, лежат па земле. Бойцы, первыми ворвавшиеся в Волоколамск, сняли повешенных. Среди жертв немецких грабителей – две девушки. Те, что были свидетелями этого кошмарного убийства, рассказывают о девушке в коричневом пальто. Она лежит сейчас на снегу, раскинув широко руки, с открытыми глазами, поднятыми к небу. Когда ее вели па казнь, она крикнула:
– Я умираю за родину!
Восемь неизвестных героев отдали жизнь за родину, и Красная Армия жестоко расплачивается сейчас с их палачами.
Вот пятиэтажный дом по Пролетарской улице № 3 /6. Сюда немцы согнали раненых красноармейцев, захваченных в плен. Перед бегством из Волоколамска, изверги сожгли этот дом с ранеными бойцами. Каждого, кто пытался выбежать из этого ада, расстреливали.
Так действовали в Волоколамске немцы. Они грабили, убивали, насиловали. Каждому дому, каждой семье принесли они много несчастья, горя, слез. Никто не простит им всего этого!
Снова дорога. Перед нашими глазами возникают картины кровавой расплаты с немецкими оккупантами. Опять тысячи фашистских машин, танков, орудий, снарядов, брошенных на нашей земле. Могилы немецких солдат и офицеров, трупы фашистов. Настал час расплаты, и каждый из наших бойцов понимает это.
Волоколамск стал для немцев кладбищем живой силы и техники. Дорого заплатили они за все горе, которое принесли в течение этих двух месяцев жителям советского города. Но до конца еще не расплатились. Им еще долго придется расплачиваться.
Мы видели на машинах, оставленных Фашистами, подковы, прикрепленные к радиаторам. Немцы надеялись найти в Волоколамске счастье. Многие из них нашли здесь смерть.
3. Хирен
г. Волоколамск
