Есть песни, место которым уготовано не только в учебных пособиях по теории эстрадного искусства, но и в народной судьбе, в нашей общей исторической памяти. Достаточно услышать знакомую протяжную фразу: «На позиции девушка провожала бойца», и мы, знающие о войне лишь по книгам, фильмам да чёрно-белым фотоснимкам, мысленно переносимся в 1941 год, где, будто сквозь магический кристалл, видим ту самую «фронтовую семью», бойцов, защищавших Родину.
На позицию девушка
Провожала бойца,
Темной ночью простилася
На ступеньках крыльца.
И пока за туманами
Видеть мог паренек,
На окошке на девичьем
Все горел огонек.
Стихотворение Михаила Исаковского появилось в газете «Правда» 19 апреля 1943 года, вскоре после громко прозвучавшей на весь мир Сталинградской победы. Напечатано оно было с подзаголовком «песня», но ни нот, ни подстрочника не было.
Музыку к стихотворению стали сочинять многие композиторы и музыканты, как известные, такие как М. Блантер, А. Митюшин, Н. Макарова, Л. Шварц, так и любители (Н. Чугунов, В. Никитенко). Однако все эти мелодии не имели ничего общего с той, с которой песня обрела популярность.
Песню «Огонек» с этой мелодией пели на всех фронтах, но её автор оказался неизвестен. Впервые с этой мелодией она прозвучала в 1947 году в исполнении Владимира Нечаева. Были выпущены грампластинки, на которых указывалось, что автор текста – Исаковский, а музыка – народная. Исаковский вспоминал, что многие люди пытались доказать, что именно они являются авторами музыки к песне. Была созвана специальная комиссия Союза композиторов, которая установила, что ни один из этих людей не мог написать её, а мелодия более всего похожа на танго «Стелла», автор которого также неизвестен.
Напевные строки касались каждого, и, само собой, они накрепко запоминались. Их передавали друг другу вполголоса, шептали, провожая на фронт любимых, бесконечно дорогих людей. Не в первый и не в последний раз Исаковский нашел образ, который оказался близким для миллионов соотечественников. В нём – нерв военного времени, ведь бойцы сражались и погибали не только «за Родину, за Сталина», но и за огонёк в родном окне.
«Огонёк» пели на фронте и в тылу, в окопах и госпиталях, чаще – под гармонь или аккордеон. Такая песня была крайне необходима в то жестокое время, она утешала, уносила в мечтах прочь из окопов и землянок. Покуда она звучала – бойцы не думали о горестях и тяготах, которых не счесть на передовой, на три минуты забывали обо всём, кроме родного огонька и той единственной, которая «парню весточку шлет».
Секрет воздействия «Огонька» так объясняет поэт Евгений Долматовский: «Прошли годы, и мы просто забыли обстановку военного времени. Когда враг напал на нашу страну, повсеместно – сначала до Волги, а потом и глубже, в тылах России, – было введено затемнение. На улицах – ни фонаря, окна к вечеру плотно закрывались шторами и листами черной бумаги. Затемнение придавало фронтовой характер городам и селам, как бы далеко от линии боев они ни находились. И вдруг на фронт прилетела песня «Огонек». Это было в тяжелую пору. Сейчас трудно себе представить, какое ошеломляющее впечатление произвела эта картина: уходит боец на позиции и, удаляясь, долго видит огонек в окне любимой. А люди знали: половина страны погружается ночью в непроглядную темноту, даже машины не зажигают фар, и поезда движутся черные. Вражеские самолеты не найдут цели!
Поэтический образ огонька на окошке превратился в огромный и вдохновляющий символ: не погас наш огонек, никогда не погаснет! Песня еще одной неразрывной связью скрепила фронт и тыл».
Песня прославилась на весь мир. Подобные ей в годы войны, если действительно трогали за живое, быстро перелетали из одной страны в другую. Особенно популярным стал «Огонёк» в Китае и Корее, где его часто исполняют по сей день. Полюбился он и тогдашним противникам Красной армии – японцам.
Песня осталась народной, и это высшее признание для её авторов. «Огонёк» стал родным не только для фронтового поколения. Эта мелодия не умолкнет ещё много-много лет.