Картину Ильи Репина «Бурлаки на Волге» многие из нас впервые увидели в школьном учебнике. Художник в своей автобиографии «Далёкое близкое» писал: «Какой, однако, это ужас, - говорю я уж прямо. - Люди вместо скота впряжены!». На полотне Репина мужчины идут по берегу и тянут специальный трос - бичеву, прикреплённую к судну. Зрелище тяжёлое, видно, что люди выбиваются из сил. Но история ещё страшнее: в бурлацком промысле участвовали даже женщины!
«Неволя вниз идет, кабала вверх: тут речь всё о той же матушке-Волге и о бурлачестве, с которым связана кабала, потому что задатки взяты вперёд, усланы домой в оброк, а остатки пропиты. Неволя, то есть нужда, идёт вниз, по воде, искать работы; вверх, против воды, идёт, или тянет лямкою, кабала» - Владимир Даль, из книги «Пословицы русского народа».
Бурлак – крестьянин, уходивший на заработки, преимущественно на речные суда. В обязанности судорабочих входил весь комплекс работ, связанных с обслуживанием судна и груза.
Бурлачить на Руси никогда не считалось зазорным. Многие крестьяне во время неурожаев, чтобы заплатить оброк или чтобы не стать холопами своих кредиторов, спасались этим промыслом. К бурлакам иногда прибивались и разорившиеся горожане. Ведь владельцы судов, а затем пароходств платили сразу же и наличными. В ватажники шли и молодые парни, копившие на свадьбу или начало собственного дела.
Толковые словари Ожегова и Ушакова дают такое определение слову «бурлак»: «рабочий в артели, которая вдоль берега против течения тянет суда бечевой».
«Бурлак (или бурлака на юге) – крестьянин, уходящий на заработки, преимущественно на речные суда. Судорабочие бурлаки обыкновенно соединяются в артели, с известным специальным распределением занятий. Обыкновенно различают старшего водолива, отвечающего за подмочку товара (он же плотник), далее лоцмана (дядю или букатника на народном языке), шишку – передового в лямке, и двух косых – в хвосте, обязанных лазить на дерево или мачту, а при тяге – ссаривать бечеву. Различаются также среди бурлаков коренные, взятые на весь путь с задатком, и добавочные, нанятые временно, без срока и без задатков. Выражение «бурлак» употребляется также для обозначения человека холостого, бездомного, побродяги или грубого, буйного» - это определение из Энциклопедии Брокгауза и Эфрона.
А устроено всё было так: на баржи устанавливали большой барабан с тросом и прикреплёнными к нему якорями. Сначала несколько бурлаков садились в лодку, в которую им спускали трос с якорями. Лодка плыла вперёд, через определённые промежутки пути люди бросали якоря. Тем временем бурлаки, оставшиеся на судне, брались за трос и тащили его, идя от носа к корме и наматывая канат обратно на барабан. Как только бурлаки оказывались у кормы, большая часть их перебегала обратно на нос корабля и начинала тащить оставшуюся в воде часть троса. Так повторялось много-много раз. Судно доходило до первого якоря на тросе, бурлаки поднимали его на борт и продолжали свою работу. И так пока не выберут все якоря. Тогда у бурлаков на судне был небольшой перерыв в работе, они ждали, пока их коллеги по артели отплывут с канатом на лодке и бросят все его якоря.
Но был ещё и другой метод работы - тащить судно, идя по берегу реки. Но происходило это только в том случае, если лоцман сажал корабль на мель. Тащить судно, идя по берегу, было ещё тяжелее, чем находясь на палубе.
Бурлаки таскали суда по Волге начиная с XVI века, тогда таким образом передвигались в основном плоскодонные парусные суда. Для бечевой тяги с судна на берег спускалась бечева – крепкая пеньковая верёвка, длину её регулировали в зависимости от того, на каком расстоянии от берега шло судно. От конца через каждые три сажени к бечеве крепились тоньки, к которым привязывались кожаные лямки. В эту лямку впрягался бурлак, он надевал её чрез голову на грудь и на оба плеча. Опытный бурлак, шедший во главе бечевы, назывался «шишкой», от его ловкости и умения зависела слаженность работы артели. Задний бурлак в бечеве назывался «завозённым». Крупные суда могли идти на двух бечевах, иногда к коренной бечеве прилаживалась так называемая подсада или боковая бечева. Для облегчения труда идти нужно было синхронно, равномерно покачиваясь. И благо, если ветер был попутный.
Географические и климатические условия русской равнины издревле способствовали развитию водных путей сообщения. К началу XIX в. в России по рекам перевозились большие объёмы грузов. Речное судоходство делилось на сплавное (совершалось вниз по течению реки) и взводное (против течения). Управление тяжело гружёным судном при сплаве требовало слаженной работы артели бурлаков. Если судно попадало на мель, его приходилось снимать вручную или «паузить» – перегружать товары в мелкие суда. Прохождение порогов было очень рискованно и не обходилось без человеческих жертв.
Подъём судов против течения мог осуществляться под парусом, на вёслах, подтягиванием судна к завезённым вперёд якорям, гужевой тягой или лямкой – когда судно тянула ватага бурлаков. Для различных судов собирались артели от 30 до 300 бурлаков. Нанимали рабочих, как правило, на сезон, на время путины – весна-осень.
«Эх, дубинушка, ухнем», — затягивал бригадир артели, и бурлаки приступали к своей тяжёлой и монотонной работе. Поэтому известная народная песня «Эх, дубинушка, ухнем» считалась бурлацкой. Ритм песни помогал координировать движение всех участников артели.
В Российской империи «столицей бурлаков» с начала XIX века называли город Рыбинск. В летнюю навигацию через Рыбинск проходила четвёртая часть всего российского бурлачества. В 1977 году здесь, на самом заметном месте городской набережной, установлен памятник, посвящённый бурлакам. Автор бронзовой скульптуры очень достоверно изобразил бурлака – мужчина старше средних лет, с бородой. Одежда его бедна. Зато в фигуре чувствуется великая сила – мощные плечи, усталый, но при этом гордый разворот осанки. Бурлак изображен в позе «сидя», но кажется, что он вот-вот встанет и отправится на тяжелую работу.
Английский дипломат и путешественник Антоний Дженкинсон так описывал судоходство на Северной Двине в XVI веке: «Суда, называемые насадами, очень длинны и широки, крыты сверху и плоскодонны; они сидят в воде не более, как на 4 фута и поднимают 200 тонн, на них нет никаких железных частей, но всё сделано из дерева; при попутном ветре они могут плыть под парусами. В противном случае из многочисленных имеющихся на насадах людей иные тянут их, обвязав вокруг шеи длинные тонкие верёвки, прикреплённые к насаду, иные же отталкиваются длинными шестами».
Размеры бурлацкого промысла стали резко снижаться с развитием сети железных дорог. В начале XX в. бурлацкий труд полностью исчез после появления и распространения пароходов.
В России труд бурлаков был официально запрещён в 1929 году. Во время Великой Отечественной войны, когда большая часть буксиров была оснащена орудиями и отправлена на фронт, иногда возобновляли работу бурлацким методом.
Бурлацкая тяга широко применялась и за пределами России.
В некоторых странах, например в Бангладеш, можно до сих пор видеть, как бедняки тянут на себе баржи.
Предлагаем Вам почитать повесть Ф.М. Решетникова «Подлиповцы».