Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше? Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении

Навигация

Новинки

Цицерон. Между Сциллой и Харибдой

Нояб 16, 2023 313
Анатолий Ильяхов: Цицерон. Между Сциллой и Харибдой

Век Екатерины

Нояб 16, 2023 275
Михаил Казовский: Век Екатерины

Лишенные родины

Нояб 16, 2023 294
Екатерина Глаголева: Лишенные родины

Тевтобургский лес

Нояб 16, 2023 293
Сергей Вишняков: Тевтобургский лес

Рекомендуем

Книга-юбиляр

Нояб 10, 2022 1074
Александр Грин «Алые паруса» – 100 лет «У синего моря, где бушуют бураны,Жила там…

Путеводитель по Волоколамскому городскому округу

Окт 28, 2022 1266
Путеводитель по Волоколамскому городскому округу
Кутейников, С.Е. Волоколамск. Путеводитель по Волоколамскому городскому округу Уважаемые…

Борис Андреевич Юрковский

Борис Андреевич Юрковский

Июнь 16, 2015 12495
Б.А. Юрковский. Москва, 20 сентября 1906 г.
6 июня 2015 г. в МВК «Волоколамский кремль» состоялась передача уникальных документов,…

Памятные даты

Мы в соцсетях

Партнёры

Звезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активна
 

6 июня 2015 г. в МВК «Волоколамский кремль» состоялась передача уникальных документов, представляющих историческую ценность и открывающих для волоколамцев малоизвестную страницу истории нашего древнего края. Ярослав Алексеевич Васильев передал в дар Волоколамской центральной библиотеке документы, относящиеся к биографии Бориса Андреевича Юрковского, основавшего в 1902 году Волоколамскую земскую библиотеку:

  • фотографию Б.А. Юрковского с дарственной надписью на обратной стороне Ф. Е. Бусловой;
  • фотографию Б.А. Юрковского среди служащих Волоколамского земства;
  • некролог «Борис Андреевич Юрковский» на 5 печатных страницах.
  • письмо Б.А. Юрковского Ф.Е. Бусловой на 4 рукописных страницах.

Б.А. Юрковский. Москва, 20 сентября 1906 г. Б.А. Юрковский. Оборот фото Б.А. Юрковский среди сотрудников Волоколамского земства. Начало 1900-х гг.. Некролог Некролог Некролог Некролог Некролог письмо Б.А. Юрковского Ф.Е. Бусловой письмо Б.А. Юрковского Ф.Е. Бусловой письмо Б.А. Юрковского Ф.Е. Бусловой

Отдельный оттиск издания
«Сведения о заразных болезнях
и санитарно-врачебных организациях
Московской губернии». 1907 г., .№ 3.

 

Борис Андреевич Юрковский.

Некролог

28-го февраля 1907 года скончался Борис Андреевич Юрковский. Известие об этом поразило глубокою скорбью всех товарищей и друзей покойного. В лице Бориса Андреевича сошел в могилу крупный общественный работник, деятель освободительной эпохи, поборник просвещения народных масс, объединитель интеллигенции. Тяжесть утраты усугубляется тем, что Борис Андреевич погиб в цветущем возрасте – ему не было еще 40 лет. Он унес с собой в могилу неизрасходованные богатые силы, неисчерпанную любовь к людям, окончание многих задуманных и начатых им работ. Однако, несмотря на столь короткую жизнь, личность Бориса Андреевича никогда не изгладится из памяти всех, кто соприкасался с ним когда-либо хотя короткое время. Он оставил за собою глубокий след в душе знавших его людей, оставил завет жизни во имя идеи, борьбы за трудящихся, объединения во имя этой борьбы.

Короткая жизнь Б.А. Юрковского не сложна, не богата внешними фактами, но весьма замечательна по освещению, в котором весьма выпукло выступает его светлая личность.

Борис Андреевич родился 4-го января 1869 года в г. Николаеве, в семье морского офицера; был вторым сыном по старшинству. Все свидетельства говорят в пользу глубокого влияния на развитее мальчика со стороны его отца и характеризуют личность последнего – как непоколебимо стойкого борца, неподкупно честного человека, пользовавшегося глубоким уважением со стороны всего города. Андрей Николаевич Юрковский был редактором местной газеты «Николаевский Вестник». В это дело он вкладывал всю душу. Переживались трудные времена. Случалось, что старшие сыновья редактора – Владимир и Борис – вместе с двумя рабочими составляли весь персонал наборщиков газеты. Газета погибла, и редактор ее, обессиленный и переутомленный, пережил ее всего лишь на один год. Родным дядей Бориса был известный политический деятель эпохи «Народной Воли» Федор Николаевич Юрковский («Сашка-инженер») – легендарная личность, к сожалению, до сих пор еще не получившая заслуженного освещения на страницах «Былого». Но в семье брата он был лишь редким, мимолетным гостем.

До 4-го класса гимназии Борис – физически сильный и здоровый – отличался шаловливостью, плохо учился; в этом классе остался на второй год; здесь произошел видимый перелом в его характере. Воспоминания этой поры рисуют его мальчиком мягкого, нежного и ласкового характера, старшим братом, заботливо относившимся к младшим членам семьи. К товарищам и гимназическому начальству Борис относился с искренностью и прямотой, отличавшими его и всю последующую жизнь; эта прямота, доставившая ему уважение окружающих, вместе с тем доводила его неоднократно до столкновений с начальством – как гимназическим, так впоследствии и с университетским.

В 1889-м году Борис окончил гимназию и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. За последующие годы усердно занимался естествознанием; участвовал в студенческих кружках; волновался, был однажды арестован (1890 г.); работал на курсах проф. П.Ф. Лесгафта; последний отличил Б.А. в среде своих слушателей, познакомился с ним близко и имел большое влияние на выработку его миросозерцания.

Под руководством П.Ф. Лесгафта Б.А. выполнил работу о форме и строении человеческих костей, для чего производил определение сопротивления костей внешним усилиям в механической лаборатории Института инженерных путей сообщения. Несмотря на настояния П.Ф. Лесгафта, Б.А. не напечатал этого труда, а лишь представил его как кандидатское сочинение в университет.

По воспоминаниям этого периода, Б.А. в студенческой жизни того времени играл видную роль. Он был одним из учредителей студенческой кассы, постоянно был занят разными товарищескими делами.

«Общественная жилка билась в нем очень сильно и превращала все его существование в какое-то непрерывное хождение по чужим делам», по словам одного из его товарищей.

В тесном товарищеском кружке, группировавшихся на курсах Лесгафта, Б.А. встретился и близко сошелся с участниками вечерних и воскресных классов для рабочих. Здесь стремление Б.А. к непосредственной работе на пользу народа могло впервые осуществиться. Он вступил преподавателем в известную в то время Глазовскую школу, где занимался с рабочими арифметикой и читал им курс физики. Здесь же Б.А. встретился с Валентиной Федоровной Балаболиной, ставшей впоследствии его женой, в тесном единении с которой и в общей радостной работе прошла лучшая и наиболее плодотворная часть его деятельной жизни.

Когда в 1891 – 1892 гг. над страной разразился голод и раздался призыв к силам интеллигенции к борьбе с этим народным бедствием, одним из первых отозвался на этот призыв Б.А. Юрковский. Он проработал на голоде весну 1892-го года в Моршанском уезде Тамбовской губернии в кружке московской и петербургской интеллигенции, группировавшемся около В.И. Вернадского. На долю Б.А. здесь выпало, между прочим, произвести перепись населения в целом ряде селений, заведовать складами продуктов, раздачею лошадей нуждающимся и т.д., и т.д.¹

В 1893-м году Б.А. окончил курс естествознания, сдал экзамен осенью того же года переселился в Москву и поступил здесь на 3-ий курс медицинского факультета. В течение всего 3-х летнего пребывания в Московском университете Б.А. состоял в центре местной студенческой организации того времени, олицетворявшем в комитете старосту, участвовал в белорусском студенческом землячестве, был членом университетской «судебной комиссии». По разыгравшемуся в это время инциденту с бывшим проф. В.И. Кузьминым Б.А. был членом депутации студентов, обращавшейся к проф. Ф.Ф. Эрисману, и по инциденту с проф. Захарьиным и его ассистентами – участвовал в депутации к Захарьину, с которым Б.А. и вел все объяснения по поручению и от лица товарищей. На старших курсах занимался специальными работами в гигиеническом институте у проф. Ф.Ф. Эрисмана и у Г.В. Хлопина; читал лекции по анатомии в воскресной школе для рабочих.

Летом 1894-го года Б.А. был приглашен в Серпуховский уезд доктором И.Г. Витте для производства переписи населения в городском медицинском участке. Эту весьма сложную и нелегкую работу он произвел совместно с Валентиной Федоровной. Лето 1895-го года Б.А. проработал на врачебно-продовольственном пункте в м. Каховке Херсонской губернии; каникулы же следующего года провел в Тамбовской губернии, где в одной из земских лечебниц он принял на себя на лето фельдшерские обязанности.

Деятельное участие в студенческой жизни обратило на Б.А. неблагосклонное внимание университетской инспекции и, когда весной 1896-го года последовали репрессии и было издано распоряжение министерства о лишении группы студентов-медиков 5-го курса права экзаменоваться, фамилия Б.А. вместе с его ближайшими друзьями (Е.Л. Гарь, Н.Н. Ментов, В.П. Успенский, А.И. Латухин, М.К. Ясман и др.) фигурировала в этом проскрипционным списке. Впоследствии это распоряжение было смягчено для всех указанных лиц и Б.А. сдал экзамен на врача в том же году в Казани.

В 1987-м году получивший в Юрьевском университете кафедру гигиены проф. Г.В. Хлопин, знакомый ранее с Б.А. по его работам в Московском гигиеническом институте, предложил Б.А. место ассистента при этой кафедре. Таким образом, для него открывалась перспектива научной деятельности. Интересуясь научной гигиеной, Б.А., принял это предложение, хотя и не без размышления и лишь временно, так как его влекла к себе всего более практическая общественная деятельность.

Ассистентом у Г.В. Хлопина Б.А. оставался до 1899-го года. В то же время ему пришлось отбывать воинскую повинность в качестве военного врача (в г. Вендене, близ Юрьева).

К этому периоду его жизни относится начало второй большой работы: на основании данных опыта вывести правильное соотношение рабочего времени и отдыха; опыты были произведены в достаточном количестве, но закончить свой труд Борис Андреевич так и не успел.

Пребывание в Юрьеве совпало с тяжелыми годами для Б.А.: материальные лишения, напряженная работа расшатали крепкое доселе здоровье Валентины Федоровны, и первый ребенок их родился больным и прожил только 8 месяцев. К этому же времени относится заболевание В.Ф., которое впоследствии свело ее в могилу.

В 1899-м году Б.А. был избран санитарным врачом Московского губернского земства и с июня этого года поселился в г. Волоколамске.В этом маленьком городке Московской губернии протекли несколько лет жизни и общественной деятельности Б.А. Будучи превосходно подготовлен к этой деятельности, с огромным интересом он отдался задачам санитарного изучения населения Волоколамского уезда. В этом отношении, ввиду местных профессионально-бытовых условий этого уезда, на его долю, между прочим, выпала весьма сложная задача – проследить санитарные условия господствующих здесь отхожих промыслов, влияние отхода на болезненность, смертность, рождаемость населения и т.д. Но теоретическая работа и здесь не поглотила его всего. Перед ним и Валентиной Федоровной живо предстало практическое дело – внести объединение, провести начала организации и интересы общественной коллегиальной работы в жизнь и деятельность местной сельской учительской среды. Вообще оба они, Б.А. и В.Ф., представляли из себя замечательно подобранный союз: он – с широким развитием теоретика, с приемами научного исследователя, с последовательным развитием идеи, она – с пылкою и страстною душою, ярко горевшею любовью к людям и жаждою воплотить эту любовь в непосредственное дело жизни, оба – самоотверженные, менее всего заботившиеся и думавшие о себе и всегда бодрые, не смотря ни на какие невзгоды; на началах этого союза их совместная работа в Волоколамском уезде шла необыкновенно дружно и плодотворно. Их дом скоро сделался гостеприимным кровом, где собиралась, знакомилась и объединялась между собой местная деревенская интеллигенция, особенно, земские учителя и учительницы, врачи и т.д. При ближайшем участии Юрковских в том же, 1899-м году был организован съезд учительского персонала Волоколамского уезда; был разработан вопрос об устройстве курсов для учителей, общества взаимопомощи, музея наглядных школьных пособий, о широкой постановке народных чтений в уезде и т.д. Массу труда в дело объединения учительского персонала, как сказано, внесла, кроме Б.А., также и Валентина Федоровна.

Благодаря их энергии и настойчивости осуществилось в скором времени общество взаимопомощи учащихся Волоколамского уезда. В 1900-м году на временных педагогических курсах для учителей и учительниц Волоколамского уезда был прочитан Борисом Андреевичем краткий курс школьной гигиены².

В сентябре 1900-го года Бориса Андреевича постигло глубокое горе: Валентина Федоровна скончалась от горловой чахотки, через две недели после преждевременных родов. В память В.Ф. Юрковской Волоколамское уездное земское собрание 1901-го года ассигновало средства на музей наглядных пособий ее имени. Впоследствии при нем была открыта «библиотека и читальня имени д-ра Дорошевича».

О деятельности Б.А. в качестве санитарного врача в Волоколамском уезде в 1899 – 1902 гг. свидетельствуют его печатные отчеты; из них видно, как высоко ценил он просветительную работу и как он пользовался всяким случаем для того, чтобы внести улучшение в условия в условия жизни ее работников. «Содействие культурному развитию населения является одним из серьезнейших средств санитарного благосостояния», читаем в одном из его обзоров (1902 г.). В тех же целях он не преминул принять деятельнейшее участие в разработке вопроса об осуществлении общедоступности начального обучения в Волоколамском уезде (1901 г.).

Из работ Б.А. за этот период следует еще отметить обзоры санитарно-врачебной организации Волоколамского уезда 1889, 1900 и 1901 гг., «Народные школы Волоколамского уезда в 1901-м году», – санитарное описание (изд. 1903 г.), «Очерк движения населения Волоколамского уезда Московской губернии за десятилетие 1885 – 1894 гг.» (изд. 1901 г.).

Разработка указанного выше вопроса о санитарных условиях отхожих промыслов уезда, к сожалению, во всей ее задуманной широте, не была закончена Б.А.; некоторые ее ближайшие выводы были помещены в его отчете за 1902-ой год (стр. 79). Принятая же им в данный работе система «Группировки профессиональных занятий для целей санитарных исследований» была помещена в «Журнале Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова», № 5 за 1903 г.

Последующие даты из жизни Бориса Андреевича таковы. В начале 1903-го года он вступил во второй брак; в мае этого года оставил работу в Волоколамском уезде и переехал в Нижний Новгород, где принял на себя заведование городской санитарной организацией. Результатами его трудов здесь явилось значительное расширение санитарного дела, основание санитарной станции с лабораторией, ряд систематических работ по производству анализов, исполнен был громадный труд по описанию всех ремесленных заведений Нижнего Новгорода, а также коечных и ночлежных квартир т. н. «Миллионки»; следствием этих работ, между прочим, были имевшие целью улучшить положение рабочего люда обязательные санитарные постановления о коечно-каморочных и артельных квартирах для пришлых рабочих, составленные Б.А. и принятые городскою думою. Из работ Б.А. Юрковского, относящихся к этому времени, изданы – «Санитарное описание коечных и ночлежных квартир Миллионки и их население», «Анализ воды Нижегородских водопроводов», а также составленное под его руководством В.В. Алексеевым «Исследование молока Нижнего Новгорода».

Однако, специальная работа и здесь также не обнимала собою тех широких интересов, которым в течете всей своей жизни отдавался Б.А. К этому времени (1903 – 1904 гг.) он был уже величиною, вполне определившеюся в политическом отношении. Он воспринял во всей полноте и последовательности социал-демократическое учение и по мере сил и возможности работал в этом направлении. Однако, при этом следует отметить, что ему, мягкому по натуре, широко развитому и образованному, были чужды партийная нетерпимость и исключительность.

По относящимся сюда воспоминаниям, «квартира Б.А. в Нижнем Новгороде была своего рода приютом гонимых и несчастных: здесь всегда можно было встретить то пострадавшего учителя, то осиротевшего мальчика, то еще кого-либо, кому он оказывал помощь и поддержку. Б.А. был бессребреником в полном смысле этого слова и большую часть своих личных средств тратил на других».

Признаки серьезного расстройства в здоровье Б.А. его друзьями были замечены впервые в 1904-м году, летом, когда он приехал в Москву из Нижнего Новгорода на некоторое время для отдыха. И на этот раз ему не удалось осуществить этого столь необходимого тогда отдыха: возникли опасения в Нижнем холеры и Б.А. поспешил вернуться на свой пост. В следующий раз товарищи увидели Б.А. в Москве в декабре того же 1904-го года расстроенным и глубоко изнеможенным развившимся туберкулезом. По их настоянию, он решил серьезно заняться здоровьем, оставить на время работы в Нижнем и поместиться в одном из заграничных санаториев. Здесь он пробыл с февраля до конца мая месяца. Последовало серьезное улучшение в состоянии его здоровья, налицо были все показания к тому, чтобы остаться здесь далее. Однако, события, развивавшиеся в это время в России, с каждым днем все более и более звали Б.А. вернуться домой, что он и сделал в мае 1905-го года. Проведя лето в хороших условиях деревенской жизни в родном для него Волоколамском уезде, он настолько восстановил свои силы, что пользовавшими его врачами к осени того же года был признан совершенно работоспособным. Ввиду этого, в ноябре того же года он вновь получил возможность возвратиться в ряды работников санитарной организации Московского земства. И судьбе было угодно, чтобы он вернулся опять на свое старое место, которое он занимал с такой высокой честью в 1899-1902 гг. в г. Волоколамске, за освобождением здесь должности санитарного врача вследствие ухода Н.Н. Ментова.

Здесь Б.А. вошел в свою прежнюю общественную работу, привычную и любимую, с тем же глубоким проникновением его, энтузиазмом и самозабвением. Но силы были уже не те…

Правда, для дела, которому работал Б.А., много значило и служило большую службу даже одно присутствие в данной общественной среде этого испытанного и авторитетного работника. Со второй половины ноября 1906-го года Б.А. слег окончательно. Но даже теперь не прекращалось его служение общественному делу, которому была посвящена вся его жизнь. Около кровати больного многократно происходили заседания комиссий учительского персонала, правления общества учительской взаимопомощи, предварительные собрания санитарного совета. Сюда приходили отдельные лица со своими частными вопросами и делами. И все получали желаемое – внимательный, вдумчивый совет и дружескую помощь. От человека, принадлежавшего обществу, общество, казалось, желало взять все свое…

Глубокое расположение и самое искреннее уважение со всех сторон вызывала к себе личность сраженного неизлечимой болезнью общественного работника, стоявшего на пороге вечности.

Умер Борис Андреевич Юрковский, но в памяти всех знавших его людей навсегда сохранится нарисованный неизгладимыми чертами его светлый образ. Это образ – работника, преданного всеми силами своей души, всеми изгибами мысли и ума, до последнего дыхания жизни, труду на пользу общую, на благо человечества, во имя трудящихся. Это образ – широко гуманного и терпимого мыслителя, доброжелательного судьи, необыкновенно скромного и мягкого руководителя и привлекательного и симпатичного человека, доброго товарища и верного друга. В этом – разгадка той моральной силы, непререкаемого авторитета и общего уважения, которыми пользовался Борис Андреевич, во всех столь многочисленных местах, где ему приходилось работать, даже со стороны людей, принадлежавших к враждебному для него лагерю! Это был светоч, горевший ярким, ровным и тихим светом, и этим светом освещавший людям путь к лучшему будущему, к братству, счастью и свободе.

Спи спокойно, дорогой товарищ и друг, дело твоей жизни есть дело всего человечества.

 

¹) См. А.А. Корнилов. Семь месяцев среди голодающих крестьян. Стр. 83, 113, 118 и др.

²) Программа приведена в отчете Б.А. «11-й санит. округ» за 1900-ый год, стр. 13.

 

Письмо Б.А. Юрковского Ф.Е. Бусловой.

13 декабря 1904 года
Нижний Новгород.

Видите, дорогая Фаина Ефимовна, как я исполнителен? В тот же день, как получил, сейчас же отвечаю.

Адрес сестры Ани: Петербург, Измайловский полк, 7 рота, дом 16, кв. 3.

Вы спрашиваете, как я поживаю? На этот вопрос, если он поставлен под влиянием чувства действительного интереса к тому, как я поживаю, ответить могу и с хорошим чувством, но под условием ответа с Вашей стороны на тот же вопрос.

В общем могу сказать, что поживаю неважно, ибо часто стало являться то, чего прежде никогда не было, ощущение предела своих сил, так сказать я иногда вижу конец, крайность, а это неблагоприятный признак. Затем творческих сил стало меньше, и при той же затрате труда достигаются меньшие результаты, а между тем напряжения требуется больше. Тем не менее потребность делать полезное дело не ослабевает, и я стремлюсь ее удовлетворять. Действительная же жизнь предъявляет все более и более строгие требования в этом отношении, она требует от меня большей определенности и большей активности. Пережитые только что весенние мелодии и та какофония, которая осталась и звучит еще и теперь после них, для всякого должны были поставить целый ряд вопросов, каких – об этом, если поинтересуетесь, расскажу при свидании. Но, во всяком случае, и эти мелодии, и вся совокупность вокруг совершающегося, требовали от всех активности, и чем мрачнее и безнадежнее я смотрел на реальность того, что обещалось, что высказывалось в виде платонических пожеланий, и что свершалось в жизни, тем я сам со своим внутренним содержимым обязан был так или иначе проявляться во внешний мир, т. е. делать, что я всегда считал себя обязанным делать. Я так и постарался по мере сил своих. Но я чувствовал, как трудно делать, а не только говорить, хорошее и полезное. И вот у меня, таким образом, целые дни были заняты делом. Отдыхать мне было некогда; я часто чувствовал физическую потребность, хоть на час лечь и заснуть среди дня, но большею частью сделать этого не удавалось; тут-то я по временам и чувствовал, что моим силам есть конец и край. Признаюсь, тяжелое это чувство. Мне частенько хотелось проехаться в Москву, но урваться от дел я не мог. Они положительно цеплялись одно за другое, и переделать их я не успеваю, а потому получается некоторый завал в делах. Может быть, я слишком много набрал на свой пай. Но ведь иначе нельзя, когда видишь, что нужно делать. Ведь вот, например: произвели мы тут обследование условий жизни и труда ремесленников. Сколько тут глубокого трагизма, Вы себе и представить не можете. Вскрыть все это во всей полноте весьма важно, не говоря о непосредственных, практических мерах по улучшению этого положения. Но признаюсь, моих сил и знаний не хватит на это. Таким образом, стоит целый ряд задач перед нами, требующих своего разрешения, а Вам приходится тратить массу сил и энергии на преодоление всяких трений и сопротивлений, и удается проводить и получать возможность к проведению в жизнь только крупицы из того, что должно. Ведь это обидно, ведь от этого руки могут опуститься, чтобы что-нибудь делать и тогда Вам нужно, Вы должны напрягать всю свою волю, чтобы с большей настойчивостью добиваться своего. Ну, вот как я поживаю. Однако Вы все-таки из этого мало получите представления, ибо ведь для того, чтобы получить более ясное представление, надо много сообщить фактов, действий, передать настроение в разное время и т. д., а этого не сделаешь. Одно еще скажу, хоть и поломана машина, а все-таки работает, и ее не выбрасывают за негодностью. Ну и слава богу. Ведь есть много цельных машин да негодных, которые я бы повыбрасывал. Последние события весьма интересных ряд мыслей у меня оформили в целую систему, мало с кем я могу здесь поделиться теми выводами, к которым я приходил. Я, например, отделил бы культурную работу и деятельность земства, от их политической и последнюю подверг бы жесткой критике, жалко, что нельзя передать этого Вам в двух словах. Пока эта сторона их деятельности сама себе противоречит, и Щедрин хорошо некоторые стороны ее изобразил в сказке «Карась повелитель». Многому и другому крайне интересный разбор сделать можно. Видите, как расписался, а написал мало. Хотя, быть может, и этого мне писать Вам не нужно было, ибо ведь еще на пришлое письмо Вы ничего мне не написали, вероятно, даже рассердившись на меня за то, что я грубо касался Вашей жизни и в скрытой форме предъявлял некоторые требования Вам, как личности, которая должна быть самостоятельной и независимой. Пусть так. И за это мое письмо к Вам Вы будете ответственны, ибо теперь я редко слышу искренний вопрос, как поживаете – только от Волоцких. Личная моя жизнь никому не нужна, никому не интересна, а для меня самого почти совсем невыносима: беспросветна, холодна, мрачна, бесприютна, мучительно одинока. Вот почему, может быть, даже призрак интереса к ней подкупает меня на некоторую откровенность; и как всякое больное место оно чувствительно, когда обмануто. Ну, однако, будет. Я исполнил Вашу просьбу и на этот раз оказался больше, чем добренький. Сейчас уже поздно, пишу Вам после вечернего заседания комиссии, второй день у меня инфлуенция, и я еще больше поглупел вообще. Не знаю, удастся ли мне в этом году передохнуть, а то уже умственная способность слабовата. Пишите. Что Вы поделываете и как себя чувствуете? Если знаете что-нибудь о Волоколамске, то сообщите и свое мнение по поводу тамошних дел приложите. Спасибо, Наталья Васильевна меня не забывает, нет-нет, да и напишет. Судя по письмам, у нее настроение довольно изменчиво – это не важно.

Борис

Весьма возможно, что числа 18 или 19-го буду в Москве, это не исключает исполнения поставленного в начале письма условия – ответить, как Вы поживаете. Не говорите Волоцким о возможности приезда.

 

Для встречи была подготовлена презентация «Кто вы, доктор Юрковский?»

О встрече читайте Кто вы, доктор Юрковский?

Информация на сайте Васильевых Юрковский, Буслова, Волоколамск

Кто вы, доктор Юрковский?

Материал о встрече в газете «Волоколамская неделя » Дорогая передача

1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 4.97 [16 Голоса (ов)]